Характеристика творчества Баха - Кётен

Бах

В совсем маленьком Кётене, где не было органа-позитива  и  хоровой  капеллы,   а  двор   «светлейшего Леопольда»  жил более тихой провинциальной жизнью, Бах провел самый светский период своего творческого пути (1717—1723), связанный, главным образом, с камерным музицированием и жанрами. Органные композиции сменились клавирными, скрипичными, виолончельными, флейтовыми. Наряду с фугой, вниманием мастера завладели соната, партита, концерт. Духовные кантаты были оттеснены светскими, юбилейными. И в этот период не иссякала лирическая струя баховской музыки; созданы были лирические прелюдии и фуги I тома «Хорошо темперированного клавира»  (1722), Трехголосные симфонии (около 1723), медленные части сонатных, сюитных, концертных циклов. Как раньше в Веймаре, так и здесь временами прорывалось таившееся пока в глубинах баховской индивидуальности мощное драматическое начало. Тогда возникали трагедийные образы несравненной смелости и красоты—Органная фантазия и фуга g-moll, Хроматическая фантазия и фуга для клавира (1719—1720). В этих произведениях, как и в Adagio Первого Бранденбургского концерта или в «Wohltemperiertes Klavier» (плод гениальных теоретических изысканий и обобщений!) —обнаружилась новая тенденция. С достижением полной зрелости мелодического стиля, начались поистине дерзновенные поиски в области гармонии. Далее, в Бранденбургских концертах и оркестровых сюитах, таких разнообразных и свежих по составу ансамбля,— Бах выступил достойным продолжателем Генриха Шютца, обогащая гембровую палитру тонко-дифференцированными инструментальными красками. Наконец, важная тематическая перегруппировка произошла в образном содержании его творчества. Жанрово-бытовая тема, появившаяся в юные годы и на время почти исчезнувшая в Веймаре, теперь вдруг широко развернулась и вышла на первый план в Бранденбургских концертах, оркестровых, клавирных «Французских» и «Английских» сюитах, в партитах для скрипки, партитах для виолончели. Кётен — это время, когда Бах, отнюдь не теряя многогранности, достигнутой в веймарские годы, становится в особенности тонким наблюдателем-реалистом и поэтом повседневной немецкой жизни. Обстоятельства способствовали этому. Он жил теперь тише и спокойнее, конфликт с общественной средой на время потерял былую остроту: семейный круг его расширился. Лишившись органа, он не мог больше предаваться, как раньше, свободно и широко, глубоким и могучим лирическим излияниям наедине с собою. Как всякий большой художник, он, вероятно, и здесь с жадной любознательностью наблюдал и будничную жизнь, и праздничные дни маленького городка. И жизнь эта вновь запечатлелась обобщенно и, вместе с тем, конкретно в его искусстве. Веймар и Кетен, вместе взятые, составили как раз среднюю полосу на  жизненном и творческом пути композитора.