БерлиозЖизнеописание Берлиоза - Музыкально-критическая деятельность.
Музыкально-критическая деятельность.
Эта работа доставляла ему множество моральных страданий из-за необходимости писать о том, что не представляло для него интереса. Такое положение подчас доводило Берлиоза до нервных припадков. Так, он пишет в своих мемуарах: «То я сидел, облокотившись на стол, охватив голову обеими руками, то расхаживал большими шагами, как часовой на морозе в двадцать пять градусов. Я подходил к окну и смотрел на окрестные сады, на высоты Монмартра, на закат солнца... и тотчас же мечты уносили меня за тысячу миль от моей проклятой комической оперы. А когда я поворачивался и взгляд мой снова падал на проклятое название, написанное вверху проклятого листка бумаги, все еще чистого и неумолимо ожидающего тех слов, какими следовало его покрыть, я
чувствовал, что меня охватывает отчаяние. Моя гитара стояла прислоненной к столу — одним пинком ноги я раскроил ей брюхо. Два пистолета, лежащие на камине, пялили на меня свои круглые глазницы...
Я рассматривал их долго-долго... Наконец, как школьник, который не может вызубрить урока, я зарыдал в припадке негодования...» .
Гораздо позже Берлиоз писал своему сыну: «Я так болен, что перо каждый миг выпадает у меня из рук, а приходится тем не менее принуждать себя писать, чтобы заработать свои жалкие сто франков...» Музыкально-критическая и публицистическая деятельность Берлиоза, продолжавшаяся около тридцати лет (до 1863 года), сыграла огромную
роль в развитии музыкально-критической мысли на Западе. Статьи и фельетоны Берлиоза сосредоточены в изданных впоследствии сборниках: «Музыканты и музыка», «Среди песен»
(«A travers chants»), «Музыкальные гротески», «Вечера в оркестре», «Музыкальное путешествие». Жанры статей Берлиоза отличаются разнообразием: иногда это остроумные фельетоны с некоторой долей юмора; иногда беллетристические новеллы, а иногда статьи с научными анализами музыкальных произведений.
Берлиоз пользовался всякой возможностью пропагандировать большое, высокоидейное искусство. Непосредственно откликаясь на события музыкальной (оперной и концертной) жизни Парижа, он оставил замечательно интересные, живо и ярко написанные, хотя кое в чем и парадоксальные статьи об операх Глюка, Моцарта, Вебера, Мейербера, Гуно, о симфониях Бетховена и другие. В последней статье (1863) Берлиоз откликнулся на первую постановку оперы Бизе «Искатели жемчуга», дав ей высокую оценку.
Берлиоз боролся за бережное отношение к классическому наследию и возмущался бесцеремонными искажениями классического оперного наследия в постановках театра Grand Opera. Так, постановка в искаженном виде оперы Моцарта «Волшебная флейта» под названием «Таинства Изиды» вызвала следующую отповедь Берлиоза: «Большая опера, которая за несколько лет перед этим так высокомерно отказывалась открыть ему (Моцарту.— Б. Л.) двери; опера, обычно столь гордая в своих новшествах, столь гордая своей вывеской "Королевская музыкальная академия"; опера, которая считала ниже своего достоинства ставить произведение, уже поставленное
другими театрами,— дошла до того, что считала себя счастливой разучить перевод "Волшебной флейты"! Когда я говорю „перевод", то это не то слово; я должен это назвать „Пастиччио", искалеченное, безвкусное пастиччио, вошедшее в репертуар под названием „Таинства Изиды"».
Среди высказываний Берлиоза о музыке имеется множество таких, которые, увлекая своей поэтической образностью, правильно и точно характеризуют само существо музыки. Вот, например, характеристика арии Агаты из второго действия оперы Вебера «Фрейшюц», к постановке которой в театре Grand Opera Берлиоз написал речитативы, заменившие
разговорные диалоги: «Никогда, ни один мастер — ни немецкий, ни итальянский, ни французский — не умел выразить в одной только сцене молитвы так много: меланхолию, беспокойство, раздумье, сон природы, красноречивое безмолвие ночи : таинственную гармонию звездного неба, муки ожидания, радость, упоение, восторг, самозабвение любви!» .
Много интересных и ярких поэтических аналогий и картинных описаний имеется в статьях Берлиоза о девяти симфониях Бетховена. Приведем знаменитое описание скерцо из Шестой симфонии («Веселое сборище поселян»): «Здесь пляшут, смеются (сначала еще сдержанно); волынка наигрывает веселый напев, которому аккомпанирует фагот всего двумя звуками. Вероятно этим Бетховен хотел изобразить какого-нибудь добродушного старика-немца, взгромоздившегося на бочку со своим плохоньким разбитым инструментом, из которого он с трудом извлекает два основных звука тональное фа — доминанту и тонику».
